Глава 1 (Часть 1)

Конечно же, Хэй Юй не понял ее бессвязных слов.

— Что ты такое несешь? — он бросил на нее взгляд и, повернувшись, налил стакан воды. — Сможешь выпить сама?

Она сглотнула, пытаясь справиться с сухостью и першением в горле, и попыталась сесть. Но как только она пошевелилась, ее голову словно ударило дубинкой, и ее накрыла волна головокружения.

— Голова…

Хэй Юй поспешно поддержал ее.

— Спасибо…

Она взяла протянутый им стакан и жадно выпила воду.

Цуйвэй была так измучена и хотела пить, что совершенно забыла обратить внимание на то, где она находится, и кто он — этот благородный юноша, красивый, словно неземное существо. Как она здесь оказалась?

Он посмотрел на ее пылающие щеки и тихо произнес:

— Ты долго пробыла под дождем, да еще и в лодке. Неудивительно, что тебе плохо.

«Значит, я жива?!» — до нее наконец дошел смысл его слов.

Она схватила Хэй Юя за руку и хрипло спросила:

— А как же речной бог? Староста Ху говорил, что только если я выйду замуж за речного бога, он успокоится…

В ее состоянии говорить было тяжело, а волнение вызвало приступ кашля, который на какое-то время лишил ее возможности говорить.

Видя, как она мучительно кашляет, морщась от боли, а ее красивые губы становятся совсем белыми, Хэй Юй почувствовал укол сострадания и невольно погладил ее по спине.

— Ты слишком наивна, — нахмурился он. — Приносить людей в жертву, чтобы остановить дождь — всего лишь суеверие деревенских жителей. Сколько будет идти дождь и разольется ли река, не зависит от того, лежишь ты в лодке или нет.

— Но… — она задыхалась. — Староста Ху говорил, что на нашей реке такое случается каждые несколько лет, и каждый раз, когда речному богу преподносят невесту…

— Цуйвэй, ты очнулась? — Лан Шу издалека услышал кашель и, неся ванну, поспешно ворвался в комнату. Увидев, кто внутри, он опешил. — Молодой господин, вы еще не вернулись в свою комнату?

Застигнутый Лан Шу врасплох, Хэй Юй смутился.

После гибели его семьи характер Хэй Юя сильно изменился, и он больше не мог так же открыто, как раньше, выражать свои чувства.

Он ни за что не признался бы, что им двигало сострадание.

— Ты как раз вовремя. Я собирался вернуться в свою комнату…

— Нет-нет-нет, — Лан Шу не хотел его отпускать. — Вам лучше остаться здесь. Вы же знаете, сколько у меня дел на кухне. Если Молодой господин еще не очень устал, не могли бы вы пока побыть здесь и присмотреть за ней?

Лан Шу был несказанно рад, что Хэй Юй согласился присмотреть за Цуйвэй. С одной стороны, был Молодой господин, которого он растил с детства, а с другой — добрая девушка, удивительно похожая на его дочь. Он надеялся, что эти двое, которых он так настойчиво свел вместе, смогут поладить, и тогда он будет спокоен.

Когда приступ кашля немного утих, Цуйвэй смогла, наконец, сфокусировать взгляд.

— Вы… дядюшка в соломенной шляпе?

— Да! — Лан Шу радостно хлопнул в ладоши. — Не думал, что ты узнаешь меня без шляпы. — Чтобы не привлекать внимания, он всегда выходил из дома в соломенной шляпе, закрывающей лицо, и даже разговаривая с людьми, никогда ее не снимал.

— Я узнала ваш голос… — не успела она договорить, как ее снова затрясло от кашля.

— Ох, так дело не пойдет! — Лан Шу повернулся к Хэй Юю. — Молодой господин, мне придется еще немного вас побеспокоить. Я пойду на кухню, проверю, готов ли отвар, и заодно принесу горячей воды…

Хэй Юй кивнул и посмотрел, как Лан Шу стремглав выбежал за дверь.

— Дай мне руку.

— Что? — не понимающе спросила Цуйвэй, прикрывая рот рукой, чтобы подавить кашель.

— Надавить на точку, чтобы остановить кашель, — он без лишних слов схватил ее за руку и сильно надавил указательным пальцем на углубление на лучевой кости.

Цуйвэй вздрогнула от боли.

Он спокойно сказал:

— Эта точка называется «ле-цюе», она относится к меридиану легких. В эти дни почаще на нее нажимай, это поможет облегчить кашель.

Она смотрела на его пальцы, крепко сжимающие ее запястье. Его пальцы были длинными и изящными, совсем не такими, как грубые, мозолистые руки крестьян, которых она привыкла видеть. Это были руки человека, не знавшего тяжелого труда. И его лицо… Его черты были прекрасны, словно нарисованные, а в сочетании с серебристо-серой одеждой он выглядел таким благородным и величественным, что захватывало дух.

Неудивительно, что, проснувшись, она приняла его за небожителя.

В этот момент ее взгляд упал на их сцепленные руки.

Она вздрогнула. Боже, как ей стыдно, что он держит ее грубые, шершавые руки!

— Простите… — ее рука в его ладони, словно испуганный кролик, пыталась вырваться. — Я сама справлюсь, спасибо вам.

— Ты уверена? — он посмотрел на ее все еще пылающие щеки. — Покажи мне, как ты будешь это делать.

Она неуверенно дотронулась до точки на запястье потрескавшимися пальцами.

— Вот так?

Взглянув на ее руку, а затем на ее лицо, он сразу понял причину ее смущения.

Она стеснялась своих рук.

— На, — он достал из-за пазухи фарфоровый флакончик с мазью собственного приготовления, которая очень хорошо помогала от порезов и ссадин.

Хэй Юй любил резьбу по камню, и как бы он ни был осторожен, иногда все же ранил руки острыми инструментами. Поэтому он всегда носил с собой мазь на всякий случай.

— Не нужно… — Цуйвэй покачала головой, кашляя.

Видя, что она не берет мазь, Хэй Юй нетерпеливо поторопил ее и сам начал наносить мазь на ее руки.

— Подождите…

Они какое-то время боролись за ее руку, словно перетягивая канат.

— В Цзинь Юэ Ди мои слова — закон.

Увидев, что он рассердился, Цуйвэй тут же ослабила хватку.

Она подумала, что немного жаль тратить такую душистую мазь на нее…

Но она не осмелилась сказать это вслух, боясь вызвать его гнев.

«Этот господин, конечно, красивый, но характер у него, как камень, — такой же непреклонный и властный», — подумала она.

— Вы сказали, что это место называется Цзинь Юэ Ди… — она кашлянула пару раз и продолжила. — Значит… это вы меня спасли?

— Думаешь, я стал бы ради тебя среди ночи выходить из дома?