Глава 3 (Часть 2)

Он сделал глубокий вдох и, бережно держа ее на руках, поднялся.

— Я не причиню ему вреда. Не говори больше ни слова, я сейчас же отнесу тебя в дом.

Падение Цуйвэй оказалось довольно серьезным, и за ней нужно было постоянно присматривать, чтобы она случайно не задела рану. Но в Цзинь Юэ Ди и так не хватало людей: Лан Шу должен был отправиться за покупками, а Хуа Шэнь приходилось разрываться между кухней и столовой. Близилось время обеда, и за спящей Цуйвэй некому было присмотреть.

Хэй Юй, предвидя такую ситуацию, как только отнес Цуйвэй в гостевую комнату, сразу же обратился к Хуа Шэнь с просьбой:

— Позвольте мне позаботиться о ней.

Хуа Шэнь, привыкшая ухаживать за Хэй Юем, сначала хотела отказаться от его помощи, но, не успев и слова сказать, вдруг подумала, что это отличный способ сблизить их!

Поэтому она тут же передумала:

— Тогда потрудитесь, Молодой господин.

Хэй Юй чувствовал себя виноватым в том, что Цуйвэй пострадала, и заботился о ней с удовольствием. Обычно, когда Хуа Шэнь была свободна, он уходил в свою комнату немного отдохнуть, но вскоре возвращался в гостевую, с тревогой смотрел на спящую Цуйвэй, погруженный в свои мысли. Он все время думал о том, что девушка, потеряв сознание, лежала неподвижно, словно мертвая, и боялся, что сбудутся опасения Хуа Шэнь, и она так и не проснется.

Как только Хуа Шэнь выходила из комнаты, он то и дело проверял ее дыхание. Хотя он понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать.

Он не мог объяснить свои чувства. Раньше, спасая раненых животных и птиц, он тоже заботился о них, но никогда не испытывал такого беспокойства, как сейчас. Казалось, что если она не проснется, то какая-то часть его самого тоже увянет.

Почему? Глядя на ее безмятежное лицо, он никак не мог понять. Всего лишь шестнадцати-семнадцатилетняя девушка, они знакомы всего несколько дней, почему же она так глубоко запала ему в душу, что даже во сне он видел только ее?

Почему, вспоминая ее невинную улыбку, он чувствовал тепло в груди? «Как давно я не испытывал этого?» — думал он.

Почему именно она? Пока она была без сознания, он часто сидел у ее кровати, размышляя об этом. В глубине души у него уже был ответ, но он не смел — или, вернее, пока не хотел признавать его.

Цуйвэй пробыла без сознания целых три дня.

Когда она наконец очнулась, то, увидев незнакомый полог кровати, первым делом позвала:

— Сестра?

Ей казалось, что она все еще спит. Она смутно помнила, как вернулась в свой дом у реки, увидела там свою сестру, с которой выросла, свою кровать, одеяло… Каждый стол, каждая чашка казались ей такими родными.

Но то, что она увидела, отличалось от ее ожиданий.

Она увидела свою сестру — одну-одинешеньку. В доме было пусто и тихо, совсем не похоже на подготовку к свадьбе…

— Это сон? — она долго смотрела на полог кровати, пока чья-то рука не помахала перед ее лицом. Тогда она поняла, что в комнате она не одна.

— Молодой господин?!

Хэй Юй явно почувствовал облегчение.

— Я уж подумал, что ты лишилась рассудка и не узнаешь меня. — Он испугался, увидев, что, открыв глаза, она неподвижно смотрит в одну точку.

— Как такое возможно! — Цуйвэй повернулась к нему и улыбнулась, но это движение отозвалось резкой болью в затылке.

— Больно…

— Не двигайся, — он приложил руку к ее лбу. — Ты ударилась головой, будь осторожнее, иначе будет болеть.

— Значит, я долго спала?

Она задала этот вопрос, увидев за окном куст гибискуса, весь покрытый алыми цветами. Раньше на нем не было ни одного бутона!

— Тетушка Хуа все эти дни была вне себя от беспокойства. Она боялась, что ты так и не проснешься, — сказал он ей.

— Мне снилось, что я вернулась домой, — рассказала она о своем сне. — Мама говорила, что иногда люди так крепко засыпают, что не могут проснуться. Наверное, я так долго спала, потому что видела сны…

Хэй Юй лишь улыбнулся в ответ. Как говорится, «мудрец не станет обсуждать сверхъестественное». Он не очень верил в такие вещи.

Скорее всего, она так долго спала из-за усталости и травмы головы, решил он.

— Я виноват, что ты пострадала, — сказал он, помолчав. — Я у тебя в долгу. Проси что хочешь, я все для тебя сделаю.

— Что? — Цуйвэй не поняла.

— Компенсацию.

Он думал об этом три дня и три ночи и почувствовал облегчение, наконец, сказав ей об этом.

— Вы обо мне? — она удивленно указала на себя.

— Я разве не с тобой разговариваю? — спросил он в ответ.

— Мне не нужна никакая компенсация! — она так испугалась, что, забыв о травме, попыталась встать. — Молодой господин, вы и так так добры ко мне — приютили, купили одежду и обувь… Это я должна вас отблагодарить…

Увидев, что она встает, Хэй Юй быстро подошел и удержал ее.

— Не делай так, я же сказал, тебе пока нельзя двигаться!

— Нет-нет-нет… — Цуйвэй хотела что-то сказать, но чем больше она двигалась, тем сильнее болела голова, особенно в затылке, где была повязка. Боль была такая, словно кто-то резал ее ножом. В конце концов, она лишь застонала, прижав руки к голове.

— Я же говорил тебе, — он достал из кармана флакончик из голубого фарфора, открыл крышку, капнул немного мази себе на пальцы и начал осторожно массировать ей виски.

Он посмотрел на замершую Цуйвэй и тихо спросил:

— Тебе стало легче?