Глава 2 (Часть 1)

Хэй Юй, сосредоточенно рисовавший, поднял голову и спросил:

— Какая у него фамилия и имя?

— Его фамилия Шэнь, имя Ти, — Лан Шу достал из-за пазухи письмо и протянул его Хэй Юю. — Сын торговца все написал здесь.

Хэй Юй развернул письмо, прочитал и кивнул.

— Хорошо, я понял. Иди отдыхай.

— Да, — Лан Шу поклонился и поспешно вышел из кабинета, но вскоре вернулся, чтобы позвать к ужину.

Хэй Юй немного задержался и, войдя в столовую, увидел Хуа Шэнь и Цуйвэй в саду. Они о чем-то спорили.

— Ты так чудесно выглядишь, пойдем, покажись Молодому господину… — уговаривала Хуа Шэнь Цуйвэй.

— Не стоит… — Цуйвэй покачала головой, кашляя. Ее щеки покраснели.

— Почему не стоит? Посмотри на себя, это нежно-зеленое платье так тебе идет, ты выглядишь такой свежей. Наш Молодой господин не бесчувственный чурбан, ему обязательно понравится…

— Нет-нет, — видимо, холодное отношение Хэй Юя утром напугало ее, и у Цуйвэй не хватало смелости снова встретиться с ним.

Она подумала, что если он снова скажет ей что-нибудь обидное, она будет переживать еще несколько дней.

Хэй Юй не мог разобрать, о чем они говорят, но с того места, где он стоял, хорошо видел Цуйвэй. Утром, когда Лан Шу собирался в деревню, он спросил Хэй Юя, какого цвета платье купить для Цуйвэй, и тот ответил: «Нежно-зеленого».

Он не ожидал, что это платье будет ей так идти. В нежно-зеленом платье она была прекрасна, словно цветок гибискуса на берегу реки. Нефритовая заколка в ее темных волосах выглядела очень изящно, а ее легкое покашливание придавало ей еще больше трогательной хрупкости.

— Глупышка, — продолжала уговаривать Хуа Шэнь, — разве ты не слышала, что сказал Лан Шу? Это платье выбрал для тебя Молодой господин. Просто покажись ему, ничего же не случится…

Пока Цуйвэй смущенно отказывалась, озорная обезьянка Чжи-Чжи решила присоединиться к веселью. Она спрыгнула с ветки и вытащила нефритовая заколку из волос Цуйвэй. Хуа Шэнь и Цуйвэй тут же забыли о своем споре.

— Негодница, верни заколку! — Хуа Шэнь замахнулась на обезьянку.

Чжи-Чжи запищала и попыталась воткнуть заколку себе в шерсть.

Ее забавный вид рассмешил Цуйвэй.

Когда она улыбнулась, сердце Хэй Юя затрепетало. Он никогда не видел такой лучезарной, искренней улыбки. Казалось, что вокруг нее нет никаких трудностей и печалей.

Но он уже знал, как тяжело ей жилось, достаточно было взглянуть на ее израненные руки.

Кстати, о руках… — его взгляд потемнел. — Интересно, использовала ли она мазь, которую он ей дал вчера вечером?

— Думаешь, твоя шерсть удержит заколку? Отдай ее! — прикрикнула Хуа Шэнь на Чжи-Чжи.

Но Чжи-Чжи слушалась только Хэй Юя.

— Чжи-Чжи, — Хэй Юй вышел из тени.

Он протянул руку, Чжи-Чжи пискнула и послушно спрыгнула на землю, принеся заколку Хэй Юю.

Хэй Юй щелкнул ее по лбу, и Чжи-Чжи понимающе фыркнула.

Хуа Шэнь незаметно подтолкнула Цуйвэй, напоминая ей, что нужно поздороваться.

— Молодой господин, — каждый раз, видя Хэй Юя, она чувствовала, как у нее горят уши и бешено колотится сердце, словно у нее жар.

Он вернул ей заколку.

— Спасибо, — она взяла заколку, не смея поднять глаз, боясь увидеть в его взгляде неприязнь.

Честно говоря, его слова днем действительно ранили ее.

— И спасибо вам за платье и за все вещи в комнате.

«Почему она говорит так официально?» — Хуа Шэнь мысленно цокнула языком и решила вмешаться.

— Молодой господин, посмотрите, как чудесно выглядит Цуйвэй в этом платье, правда?

Цуйвэй от смущения готова была сквозь землю провалиться.

— Очень красиво.

«Не может быть! Молодой господин похвалил ее?» — Цуйвэй резко подняла голову.

Их взгляды встретились. Он посмотрел на ее руку, в которой она все еще держала заколку.

К своему удивлению, Цуйвэй поняла, что он имел в виду.

— Мои руки уже гораздо лучше. Я послушалась вас и несколько раз за день наносила мазь.

Хэй Юй был удивлен, что она поняла его без слов.

На душе у него стало тепло, и он улыбнулся, что случалось нечасто.

— Когда закончится, скажи мне, я дам тебе еще.

— Хорошо.

Хуа Шэнь, которая все это время молча стояла рядом, переводила взгляд с Хэй Юя на Цуйвэй и обратно. «Кажется, они неплохо ладят», — подумала она.

Изначально Хуа Шэнь хотела, чтобы Цуйвэй осталась, во-первых, потому что та была милой и послушной девушкой, а во-вторых, потому что она напоминала ей умершую дочь. Но теперь, глядя на то, как они смотрят друг на друга, ее вдруг осенила одна мысль.

«Если я не ошибаюсь, — подумала Хуа Шэнь, — возможно, Цуйвэй сможет остаться здесь в другом качестве… в качестве Молодой госпожи».

Чем больше Хуа Шэнь думала об этом, тем больше ей нравилась эта идея. Молодому господину уже двадцать семь лет, и Лан Шу несколько раз предлагал ему найти жену, но тот всегда отказывался, говоря, что не хочет обременять девушку.

Каждый раз, слыша это, Хуа Шэнь готова была рассмеяться. С такими данными, как у Молодого господина — красивый, умный, талантливый — любая девушка из знатной семьи сочла бы за честь выйти за него замуж. Но он упорствовал, говоря, что он больше не принц Пуцзэ, и им нужно забыть об этом.

И вот теперь этот мужчина, который всегда хмурился, словно потеряв всякую надежду, улыбается, глядя на молодую девушку… Что бы это значило?

Хуа Шэнь хихикнула, прикрыв рот рукой. Еще до того, как Хэй Юй и Цуйвэй осознали свои чувства, она, как сторонний наблюдатель, уже предвидела, что они будут вместе.

Чуть позже, проследив, чтобы Цуйвэй выпила вечернее лекарство, Хуа Шэнь, зевая, отправилась спать.

Но Цуйвэй, проснувшись поздно и почти ничего не делая весь день, никак не могла заснуть.

В конце концов, она отказалась от попыток уснуть, встала с кровати, зажгла лампу и решила пойти на кухню поискать какое-нибудь занятие. Даже подмести пол — и то лучше, чем лежать без сна, глядя в потолок.

Как только она вошла на кухню и взяла в руки метлу, до ее ушей донеслась далекая мелодия флейты.

Это был он!