Лицю (Часть 4)

Однако с точки зрения современной психологии, люди с таким характером, как у Люй Бу, способны достичь больших высот, поскольку они редко отвлекаются и полностью сосредоточены на своем деле. С детства он посвятил себя боевым искусствам, ни на что не отвлекаясь, поэтому его мастерство было непревзойденным, а владение алебардой Фантянь — виртуозным.

К тому же, Люй Бу обладал выдающимися физическими данными: по современным меркам, его рост превышал 190 см, он был крепкого телосложения, обладал недюжинной силой, а также имел в своем распоряжении Красного Зайца и алебарду Фантянь. Именно поэтому Люй Бу считался самым сильным воином эпохи Троецарствия.

Вернувшись домой, Люй Бу тут же отправился к Дун Чжо, чтобы сообщить ему о своем решении.

Люй Бу был главной опорой Дун Чжо. Храбрость Люй Бу обеспечивала Дун Чжо его нынешнее положение и власть. Дун Чжо мог спокойно творить бесчинства при дворе во многом благодаря тому, что Люй Бу стоял за его спиной, внушая страх остальным.

Поэтому Дун Чжо был рад оказать Люй Бу услугу и даже приказал взять из казны несколько редких даров, чтобы Люй Бу мог отвезти их Ван Юню в качестве свадебных подарков.

Тем временем Дяо Чань и Вэньцзи вели доверительный разговор.

Вэньцзи, глядя на румянец и смущенную улыбку Дяо Чань, поняла, что их сегодняшняя прогулка еще больше сблизила влюбленных. Дяо Чань вся светилась от счастья, и Вэньцзи невольно почувствовала и радость, и тревогу за нее.

— Сестра, — сказала Дяо Чань, взяв Вэньцзи за руку, — Фэнсянь (второе имя Люй Бу) такой же простодушный, как и я. Выжить в этом смутном мире очень трудно, но с ним я чувствую, что смогу преодолеть любые испытания.

Вэньцзи, видя, как Дяо Чань вся светится от любви, с улыбкой поддразнила ее:

— Что это за девушка так спешит выйти замуж?

Дяо Чань покраснела и в шутку бросилась на Вэньцзи. Они смеялись и бегали друг за другом.

Когда Дяо Чань догнала ее, Вэньцзи притворилась, что сдается:

— Пощадите, госпожа! Я больше не буду! — покорно сказала она. Они снова рассмеялись.

Успокоившись, Вэньцзи с некоторым колебанием сказала: — Сестра, на самом деле я… я знаю о твоем замужестве с Фэнсянем.

— Что? — Дяо Чань удивленно распахнула глаза. — Откуда ты знаешь? Он только сегодня сказал, что придет свататься.

Вэньцзи приложила палец к губам, призывая к молчанию, и тихо сказала: — В общем, я кое-что знаю о вас двоих. Как я узнала — расскажу потом, если будет возможность. Сейчас важно другое: ваши отношения касаются не только вас. Думаю, господин Ван Юнь… у него… у него свои планы на этот счет.

Глаза Дяо Чань, только что сиявшие счастьем, вдруг потускнели. Она начала теребить край платья.

— Я знаю, — сказала она. — Отец как-то спрашивал меня, готова ли я на что-то, чтобы избавить его от сердечной боли. Он, наверное, хочет, чтобы я убедила Фэнсяня предать Дун Чжо. Но хоть Дун Чжо и злодей, он приемный отец Фэнсяня и всегда был к нему добр. Я не уверена, что у меня получится.

Вэньцзи тихо вздохнула. «Если бы все было так просто!» — подумала она, не зная, что сказать.

В этот момент из передней залы пришел слуга и позвал Дяо Чань. Вэньцзи поняла, что Ван Юнь решил раскрыть свои карты, и почувствовала себя беспомощной.

Историческая трагедия должна была вот-вот начаться!

У нее подкосились ноги. «Нет, я должна что-то сделать! — подумала она. — Нельзя допустить, чтобы Дяо Чань стала пешкой в чужой игре! Как защитить Дяо Чань и одновременно отомстить за смерть отца, убив Дун Чжо?…»

Вэньцзи задумалась, не услышав даже, как Дяо Чань, уходя, сказала, что будет ждать ее возвращения.

В гостиной Ван Юнь с женой ждали Дяо Чань. Оба выглядели серьезными.

Они только что получили послание от Люй Бу, в котором тот сообщал, что завтра приедет свататься с богатыми дарами, и просил Ван Юня дать согласие.

Ван Юнь испытывал смешанные чувства. С одной стороны, он был на шаг ближе к своей цели, с другой — ему было жаль Дяо Чань.

Хотя Ван Юнь давно занимал пост Сыту и был человеком решительным, он с женой вырастил Дяо Чань, и эта добрая и послушная девушка, которая так заботилась о своей приемной матери, была ему очень дорога. Он не хотел втягивать ее в эту опасную игру.

Но сейчас это был единственный способ избавиться от Дун Чжо.

Распутство Дун Чжо было известно всем. Когда он только пришел к власти, он творил непотребства со всеми наложницами и служанками, которые хоть немного отличались красотой.

Поэтому Ван Юнь не сомневался, что Дун Чжо, как приемный отец Люй Бу, обязательно будет присутствовать на свадьбе. Увидев Дяо Чань, Дун Чжо, очарованный ее красотой, непременно захочет завладеть ею.

А Люй Бу не был таким безвольным, как маленький император. Он придет в ярость, а он, Ван Юнь, еще немного подольет масла в огонь. И тогда Люй Бу своими руками убьет Дун Чжо. Это будет так просто!

Кто, как не Люй Бу, с его положением и силой, мог справиться с этим?

«Старый негодяй Дун Чжо, ты слишком унизил императора и его сановников! Я, Ван Юнь, много лет служил династии Хань и получал от нее жалование. Сейчас я выполню волю небес и избавлюсь от тебя, негодяй!» — думал Ван Юнь, и его переполняли волнение и радость.

Но он, будучи опытным интриганом, держал свои мысли при себе, не говоря ни слова даже своей жене.

Госпожа Ван больше всего переживала о Дяо Чань.

Эта девушка, хоть и не родная, была ей как дочь. Особенно в последние годы, когда госпожа Ван болела, Дяо Чань заботилась о ней, искала лучших врачей — она была поистине заботливой дочерью.

В то же время она беспокоилась за Дяо Чань, ведь Люй Бу был приемным сыном всесильного и жестокого Дун Чжо. Что ждет ее дочь — счастье или несчастье?

Пока они размышляли, Дяо Чань уже подошла и поклонилась им.

Госпожа Ван встала, взяла Дяо Чань за руку, и слезы навернулись на ее глаза. — Дочь моя, — сказала она, — мне так не хочется с тобой расставаться! Но ты уже взрослая, и замужество — это естественный ход вещей. Если ты будешь счастлива, я буду рада за тебя.

Дяо Чань поняла, что Люй Бу уже предупредил приемных родителей, и ее сердце сжалось от печали. Она обняла госпожу Ван за плечи.

— Матушка, — нежно сказала она, — независимо от того, выйду я замуж или нет, я всегда буду вашей дочерью и всегда буду заботиться о вас.

Ван Юнь, видя, как мать и дочь не могут сдержать слез, сказал жене: — Супруга, для девушки выйти замуж — это естественно. К тому же, генерал Люй — выдающийся человек, это большая удача для нашей дочери. Не нужно так убиваться, ты ставишь ее в неловкое положение. Вы пока поговорите по душам. А ты, Дяо Чань, приходи ко мне в кабинет позже. Генерал Люй — необычный человек, и мне нужно кое-что тебе объяснить.

— Хорошо, отец, — ответила Дяо Чань.

Мать с дочерью еще долго разговаривали, то плача, то радуясь. Наконец, Дяо Чань отправилась в кабинет к Ван Юню.

Ван Юнь велел слугам закрыть дверь и никого не впускать. Отец с дочерью начали серьезный разговор.

— Дочь моя, — начал Ван Юнь со вздохом, — я чувствую себя виноватым. Я знаю, что Люй Бу — не лучшая пара для тебя, но вынужден хвалить его перед твоей матерью и соглашаться на этот брак. Ты должна понять меня.

— Отец, я не чувствую себя несчастной, — с заботой ответила Дяо Чань. — Мы с генералом Люй любим друг друга, и этого достаточно. Что касается остального… в это смутное время никто не может быть идеальным.

Она немного помолчала, а затем добавила: — Я знаю, о чем вы беспокоитесь, отец, и обязательно постараюсь убедить Фэнсяня держаться подальше от Дун Чжо. И, конечно, если будет возможность, я помогу вам избавиться от Дун Чжо. Это немного успокоит ваше сердце.

Услышав это, Ван Юнь горько усмехнулся:

— Глупышка! Ты так заботишься об отце! Но ты подумала, что будет, если ты станешь убеждать Люй Бу предать Дун Чжо, а он скажет, что Дун Чжо — его приемный отец, что он безмерно благодарен ему и никогда его не предаст? Что ты будешь делать тогда?

— Я расскажу ему обо всех злодеяниях Дун Чжо, — подумав, ответила Дяо Чань. — Может, сначала он и не поверит, но со временем все поймет.

— Тогда я спрошу тебя: Люй Бу — самый доверенный человек Дун Чжо. Разве он знает меньше тебя о том, что творит Дун Чжо? — сказал Ван Юнь.

Дяо Чань задумалась. — Если он все знает, но продолжает быть приемным сыном Дун Чжо, как ты думаешь, почему? — снова спросил Ван Юнь.

Дяо Чань хотела ответить, но Ван Юнь перебил ее:

— Дочь моя, возможно, ты и сможешь со временем повлиять на Люй Бу, но сейчас ситуация такова, что император, наложницы, принцессы терпят унижения, и ждать больше нельзя! Придворные каждый день ходят по лезвию ножа, и ждать больше нельзя! Народ страдает, и ждать больше нельзя!

Дяо Чань не знала, что ответить. — Тогда… что вы хотите, отец? — робко спросила она.

Ван Юнь долго молчал, словно принимая какое-то важное решение, а затем, четко выговаривая каждое слово, сказал:

— Я хочу, чтобы ты притворилась, что выходишь замуж за Люй Бу, и сблизилась с Дун Чжо. Дун Чжо — распутник, он обязательно увлечется тобой. Затем ты должна сделать так, чтобы они оба из-за тебя ревновали друг друга. А потом ты используешь чувства Люй Бу к тебе и заставишь его убить Дун Чжо.

Услышав это, Дяо Чань упала на пол. Она и представить себе не могла, что все будет настолько ужасно…

Дяо Чань долго лежала на полу и плакала, пока наконец не приняла реальность и не поняла, о чем ее предупреждала Вэньцзи.

Подняв заплаканные глаза, она увидела, что приемный отец смотрит на нее с надеждой. Она хотела отказаться, но не смогла.

Ван Юнь, видя, что Дяо Чань, хоть и с трудом, но приняла его предложение, почувствовал себя увереннее и вдруг упал перед ней на колени.

Дяо Чань, рано потерявшая родителей, с детства была послушной и осторожной. Она знала, что приемные родители — не родные, и всегда беспрекословно подчинялась им. Увидев, что приемный отец стоит перед ней на коленях, она испугалась.

— Отец, вы смущаете меня! — воскликнула она и, встав на колени, подползла к Ван Юню, чтобы помочь ему подняться. Ван Юнь, со слезами на глазах, сказал: — Я благодарю тебя от имени всего народа Поднебесной! Я никчемный отец, получаю жалование от императора, но не могу служить ему верой и правдой. От этих мыслей мое сердце разрывается на части. Если бы был другой способ, я бы не стал просить тебя об этом, дочь моя.

После этих слов Дяо Чань не могла больше отказываться.

Она медленно встала, помогла Ван Юню подняться, снова опустилась на колени, низко поклонилась ему и тихо, но твердо сказала:

— Дочь принимает ваш приказ!…