Глава 4. Фарфоровая кукла

Что делать учителю, столкнувшемуся с трудным учеником?

Кроме как наставлять, взывать к разуму и трогать за душу, что ещё остаётся?

Однако юноша перед ней был не тем учеником, которых она учила раньше. Он был сыном императора. Пусть и отверженный принц, но всё же член императорской семьи.

Этот мальчишка действительно обладал пугающей аурой, достойной бывшего наследного принца. В его гневе, от которого, казалось, волосы вставали дыбом, любой мог заметить сдерживаемую ярость.

Она помахала им рукой, и Тао'эр первой подошла.

Чжао И и Сяо Синьцзы выглядели встревоженными. Они не смели ни упрекнуть её, ни смотреть, как их господин терпит унижение.

— Постарайтесь сегодня закончить прополку, а вечером я приготовлю вам что-нибудь вкусненькое.

Как только речь зашла о еде, все оживились.

— Госпожа, а что мы будем сажать после прополки? — спросила Тао'эр.

Цзян Лу одобрительно посмотрела на неё. Между ними, новой госпожой и служанкой, наконец-то появилось взаимопонимание. Она как раз собиралась рассказать о своих планах, и тут Тао'эр так удачно подготовила почву для разговора.

— Пшеницу.

Цинь Янь сжал кулаки, и его глаза покраснели от гнева. Эта женщина специально заставила их смотреть на его жалкое положение, чтобы унизить его. Работать в поле — низменное занятие, и, говоря о пшенице, она явно хотела ещё больше оскорбить его. Эта женщина...

Он обязательно убьёт её!

Цзян Лу, казалось, услышала скрежет его зубов и подумала, что этот разъярённый львёнок сейчас кого-нибудь съест. Она сделала вид, что ничего не замечает, и спокойно оглядела их, не показывая ни капли страха.

— Знаете ли вы, сколько пшеницы можно собрать с одного му?

Чжао И и остальные растерянно посмотрели на неё.

Такой вопрос не мог поставить в тупик Цинь Яня. Будучи наследным принцем, он, естественно, изучал жизнь простого народа. Посев пшеницы делится на два сезона: зимний и весенний. Скоро наступит время зимнего посева. Земля делится на три категории: с низкой, средней и высокой урожайностью. С одного му низкоурожайной земли можно собрать около одного ши, с высокоурожайной — около двух ши, а со средней — что-то посередине. Пустошь перед домом можно было отнести к среднеурожайной земле. Если в ближайшее время посеять пшеницу, то следующей весной можно будет собрать от одного до полутора ши зерна.

Он мрачно озвучил ответ, заслужив одобрение Цзян Лу.

— Неплохо, вижу, ты раньше старался.

Такая похвала была хуже, чем её отсутствие, и он стиснул зубы от досады. Он был наследным принцем Восточного дворца и изучал дела государственной важности. Что значит «старался»? Он очень старался!

Видя его недовольный вид, она про себя усмехнулась. — С плодородной земли собирают два ши, с неплодородной — один. Крестьяне зимой ждут снега, весной — дождя, их жизнь зависит от природы. А если случается неурожай, то им нечего есть. Поэтому для людей самое главное — это еда на столе. Вы когда-нибудь задумывались о том, как увеличить урожай?

Еда для народа — превыше всего. Какой император не мечтал о полных закромах? Цинь Янь, будучи наследным принцем, конечно же, заботился о благополучии народа больше, чем обычные люди. Чиновники Палаты гражданских дел изо всех сил старались предотвратить наводнения и засухи, строили каналы и дамбы, чтобы обеспечить хороший урожай.

Внезапно его осенило, и он посмотрел на неё. В её ясных глазах читалось недоверие, но в то же время горел огонёк надежды. Это был гордый ребёнок, чьё высокое положение давало ему врождённое чувство собственного достоинства. Она восхитилась императорскими генами — даже после работы в поле, весь в грязи, он сиял, словно драгоценный нефрит. Раз уж он был подобен нефриту, она не могла позволить ему покрыться пылью.

— Если бы с нашего поля в следующем году можно было собрать три, а то и четыре ши зерна, знаете, что бы это значило?

Это означало бы, что урожайность по всей стране удвоится, что люди смогут избавиться от голода, что на границе будет достаточно продовольствия, что в стране воцарятся мир и процветание.

У Цинь Яня перехватило дыхание. Неужели эта женщина хвастается? Он хотел было отчитать её, но в то же время надеялся, что она говорит правду. Его лицо то хмурилось, то прояснялось, и он не знал, что сказать.

Цзян Лу не была агрономом, но она знала, что при нынешних методах ведения сельского хозяйства урожайность с му была слишком низкой. Она не могла обещать десять или двадцать ши с му, но знала, что четыре ши — вполне достижимая цель. И даже эти четыре ши были вдвое больше, чем обычно.

— У тебя есть способ? — серьёзно спросил Цинь Янь.

— Есть, — ответила Цзян Лу. — Делайте, как я скажу, и записывайте, чтобы потом можно было распространить этот метод.

Тао'эр ничего не поняла и тихо спросила: — Госпожа, вы хотите сказать, что есть способ собирать больше урожая? Значит, больше никто не будет голодать?

Её продали именно потому, что семья была бедной и не могла прокормить её.

— В идеале — да, но не стоит думать, что всё будет идеально. Мы можем сначала попробовать этот метод, а если он сработает, то рассказать о нём всем.

Цинь Янь был взволнован. Он словно нашёл путь в кромешной тьме. Если она сможет добиться урожая в четыре ши с му, он простит ей всю её дерзость и неуважение. Но можно ли ей верить? Даже самый учёный чиновник Палаты гражданских дел не осмелился бы давать таких обещаний. Откуда у этой пастушки такие знания? Может, она просто издевается над ним?

— Ты понимаешь, что говоришь? Это не шутки. Ты всего лишь женщина, откуда тебе знать такие вещи?

Неудивительно, что Цинь Янь не верил. Проблему, которую не могли решить столько великих умов на протяжении веков, эта деревенская девчонка решила так легко. Что-то здесь не так, и он не мог не сомневаться.

— Поверишь ли ты, если я скажу, что мне это рассказал небожитель?

— Ты... ты издеваешься надо мной! — вскричал юноша, и его лицо покраснело.

— Кто издевается? Говорю правду — не веришь, — спокойно ответила Цзян Лу. — На самом деле я просто умная и люблю думать. Я выросла в деревне, много слушала и размышляла. Я не могу гарантировать успех, но попробовать стоит. Вдруг получится?

Только что она расписывала всё в таких радужных красках, а теперь говорит, что не может гарантировать успех. Сердце Цинь Яня бешено колотилось. Он словно побывал то в огне, то в воде, испытывая невыносимые перепады от жара к холоду.

— Если ты меня обманешь, я... убью тебя! — Юноша был так красив, что даже его угрозы звучали не так страшно.

В наступившей тишине был слышен только испуганный вздох Тао'эр. Чжао И и Сяо Синьцзы в страхе опустили головы, боясь дышать. Цзян Лу чуть не рассмеялась от злости. Оказывается, учить детей — опасная профессия. Этот мальчишка всё ещё считает себя наследным принцем Восточного дворца и готов убить любого, кто ему не угодит.

— У тебя что, с головой не всё в порядке? — Она резко встала. — Я хочу помочь людям, и, если у меня получится, всем будет хорошо. А если не получится, то я ничего не потеряю. За что ты меня убьёшь?!

Цинь Янь чувствовал себя неправым, но не собирался признавать свою ошибку.

Она холодно усмехнулась. — Похоже, я слишком много на себя беру. Какое мне дело до того, что народ Великого Чжао голодает? Зачем мне рисковать головой ради них?

Тао'эр застыла в ужасе, словно окаменев. Чжао И и Сяо Синьцзы были встревожены и не смели произнести ни слова.

— Ты... ты просто хвастаешься! Ты врёшь! — закричал Цинь Янь, покраснев от гнева. Как эта женщина может так быстро менять своё настроение? Только что она говорила с такой уверенностью, а теперь вдруг отказывается от своих слов. Его гордость не позволяла ему умолять её, и он лишь стиснул зубы и сжал кулаки.

Цзян Лу посмотрела на него. — Веришь ты или нет, но эту работу ты сделаешь. Потому что ты мой муж, их господин, и ты обязан нас кормить.

Кучка детей! Если бы ей не было так скучно, она бы и пальцем не пошевелила ради них. Она не собиралась быть святой. Этот мальчишка из рода Цинь ещё и наглеет. Ну уж нет!

— Все свободны! Продолжаем работать!

— Ты... — Цинь Янь почувствовал, как на сердце словно камень лёг.

— Что «ты»? Попробуй только не работать! — рявкнула она. — Кто не работает, тот не ест!

Эти подростки разорят кого угодно. Услышав, что их могут оставить без еды, Тао'эр побежала быстрее всех. Чжао И и Сяо Синьцзы не двигались с места, с надеждой глядя на своего господина. Глаза Цинь Яня налились кровью, он сжал кулаки. Его красивые пальцы были в земле, костяшки побелели. Он так сильно сжимал кулаки, что даже не чувствовал боли в ладонях. Эта женщина... как она смеет... как она смеет так с ним разговаривать?! Когда он был наследным принцем Восточного дворца, с ним никто так не обращался.

— А ну живо за работу! Не хотите есть? — Цзян Лу подмигнула Чжао И и Сяо Синьцзы.

Они немного поколебались, а потом нехотя пошли.

Она подняла глаза к небу. Ну и судьба у неё! Куда бы она ни попала, ей приходится бороться с подростками. Настоящая головная боль. Этот юноша был самым трудным из всех её учеников. Он занимал особое положение и имел врождённое право распоряжаться жизнями других. Если она ошибётся, то не только не сможет наставить его на путь истинный, но и сама станет жертвой его гнева. Он был похож на фарфоровую куклу в золотых доспехах — ни ударить, ни сильно ругать его нельзя. Если бы не её профессиональная этика, она бы и связываться с ним не стала.

— Ты ведь хочешь, чтобы всё получилось?

Ещё бы!

Он ещё сильнее сжал кулаки и посмотрел на неё.

— Как ты узнаешь, правильно это или нет, если не попробуешь? Скажу честно, раз уж я взялась за это дело, то уверена в успехе на восемьдесят процентов.

Юноше, пережившему тяжёлое потрясение, нужна не жалость и сочувствие. Возможно, его подавленное состояние было вызвано крушением надежд, но ещё больше — тревогой и раздражительностью от потери ориентиров. Поэтому ей нужно было вселить в него уверенность и помочь ему выйти из депрессии.

Его сжатые кулаки медленно разжались. — Ты говоришь правду?

— Конечно, — уверенно ответила она. — Слышал поговорку: «Не послушаешь старших — пожалеешь»? Если ты меня не послушаешь, то потом будешь кусать локти.

Юноша фыркнул. — Ты что, старуха?

— Ага, — улыбнулась она. — Душой старуха.

— Ты слишком много думаешь, поэтому быстро стареешь, — он отвернулся.

— Ты прав, — она ничуть не обиделась, даже обрадовалась. Взъерошенный львёнок наконец-то успокоился. Пронесло.