Глава 7

— В детстве у меня было много поводов для грусти, — начала свой рассказ Мяомяо. — Я была плаксой, и родители очень меня из-за этого ругали. Когда мне было пять лет, нашу деревню затопило. Мы жили бедно, еле сводили концы с концами, обрабатывая несколько арендованных клочков земли. Наводнение уничтожило весь урожай, а хозяин земли требовал арендную плату. Родители нашли торговца людьми и продали меня. У нас еще оставалось немного еды, но родители боялись, что моему брату нечего будет есть, и обменяли часть запасов на яйца и мясо. Тогда мне было очень грустно. Я горько плакала и не понимала, почему меня выгоняют из дома. Я так любила брата и заботилась о нем! Я говорила, что могу есть меньше, что мне хватит и миски рисовой похлебки в день. Но родители все равно продали меня, потому что торговец дал им за меня деньги.

Все это случилось давно. В детстве она не понимала, почему так произошло, но, повзрослев и увидев жизнь, она узнала правду. Для родителей девочки ничего не стоили, только мальчики были ценностью. Только вот у нее больше не было дома.

— Я больше не позволю тебе грустить, — тихо сказал Сун Миань, прижимаясь к ее плечу.

Мяомяо замерла, не зная, что ответить. Кому он это сказал? Ей, Линь Мяомяо, или той девушке, которую он потерял? Что за история связывала их?

В глазах Мяомяо читалось замешательство.

На следующее утро управляющий с радостным видом пришел украшать двор Сун Мианя. Проснувшись от шума, Сун Миань накинул халат и вышел. Увидев во дворе множество слуг с покрасневшими от недосыпа глазами, он скрестил руки на груди, прислонился к дверному косяку и громко спросил:

— Управляющий, что здесь происходит? С каких пор ты распоряжаешься в моем дворе?

Он бросил взгляд на Мяомяо, и та поспешно опустила голову, боясь, что он рассердится.

«Эта девчонка все еще меня побаивается», — подумал он, выходя во двор. Сорвав красную шелковую ткань, он бросил ее на землю.

— Молодой господин, так нельзя! — подбежал к нему управляющий. — Это господин и госпожа приказали украсить двор. Сегодня вы берете наложницу.

— Наложницу? — Сун Миань быстро понял, в чем дело. Госпожа Сун, похоже, не теряла времени и, вернувшись, сразу же приступила к осуществлению своего плана.

— И когда это случилось? Почему я ничего об этом не знаю?

— Госпожа вам не сказала? — управляющий почесал свою поредевшую макушку. — Сегодня — благоприятный день. Нарядное платье уже сшили в ателье, по вашим меркам.

Сун Миань холодно посмотрел на него, и управляющий чуть не упал.

— Я всего лишь выполняю приказы, молодой господин. Прошу меня простить.

— И кого же я беру в наложницы? — В прошлой жизни Сун Миань взял в наложницы Сунь Мо, ту самую, что разыгрывала сцену «продаю себя, чтобы похоронить отца». Госпожа Сун сказала, что она — дочь ее покойной подруги, и силой поселила ее в его доме. Сун Миань, желая получить одобрение родителей, неохотно согласился, но никогда не прикасался к Сунь Мо.

— Это… Госпожа мне не сказала, — ответил управляющий с натянутой улыбкой.

«Скорее всего, это Сунь Мо», — подумал Сун Миань и посмотрел на Мяомяо. Она стояла у двери с встревоженным видом. «Глупышка, наверное, опять боится, что я поссорюсь с родными», — подумал он.

Сунь Мо была настоящей проблемой. Он не знал, где госпожа Сун ее поселила, поэтому сказал управляющему: — Я пойду к матери.

— Хорошо, молодой господин, — с облегчением ответил управляющий.

Сун Миань отправился в главный двор. Госпожа Сун весело беседовала с Сун Инъин. Увидев его, она приветливо спросила:

— Юньи, проходи, садись. Ты, наверное, уже слышал о наложнице. Надеюсь, ты не будешь капризничать. Я нашла тебе прекрасную девушку, которая тебе точно понравится. Успокойся, потом я найду тебе достойную жену.

Сун Инъин, увидев брата, нахмурилась и демонстративно отвернулась. Она просила мать наказать Сун Мианя, но та отказалась, и это ее очень задело.

Сун Миань слегка приподнял голову, сделав вид, что ему интересно: — Да что ты говоришь? И кто же эта девушка? Я столько красавиц видел в Павильоне Нефритового Аромата, обычная внешность меня не впечатлит.

— Тебе точно понравится, — улыбнулась госпожа Сун. — Она — дочь моей покойной подруги. Называть ее писаной красавицей, конечно, преувеличение, но на улице на нее точно будут заглядываться. Те девицы из Павильона Нефритового Аромата и в подметки ей не годятся. — Она хлопнула в ладоши: — Приведите ее.

Как и предполагал Сун Миань, это была Сунь Мо. На ней было не простое платье, а элегантный наряд канареечно-желтого цвета с поясом, подчеркивающим ее тонкую талию. Легкий макияж выгодно оттенял ее красоту. Она шла медленно, изящно покачивая головой, так что украшения в ее волосах мелодично звенели.

— Моэр приветствует молодого господина, — сказала она своим нежным, чарующим голосом, все так же изображая невинную жертву.

Сун Миань, не скрывая, что уже видел ее, приподнял бровь, и в его глазах мелькнул огонек восхищения: — В тот день я и не заметил, какая ты красавица.

— Простите меня за мою дерзость, молодой господин, — покраснев, сказала Сунь Мо. — Я была так отчаялась, что осмелилась обратиться к вам за помощью. Наверное, вы неправильно меня поняли.

— Так у вас уже была встреча? Значит, это судьба! Тогда все становится еще проще, — сказала госпожа Сун.

Сун Миань лично помог Сунь Мо подняться: — Да, в тот день Моэр была в белом, и я не разглядел ее красоту. Сегодня я вижу, как она прекрасна. Было бы замечательно, если бы она была рядом со мной.

Госпожа Сун довольно кивнула: — Я же говорила, что она тебе понравится. Ты должен хорошо к ней относиться. Хочу поскорее понянчить внуков.

— Но ведь он еще не женат, — вмешалась Сун Инъин. — Разве правильно, чтобы наложница родила ребенка раньше жены?

— А что тут такого? — ответила госпожа Сун. — Если жена не сможет этого принять, значит, она ревнива, а такую жену выбирать нельзя.

Сун Инъин неохотно кивнула и задумчиво посмотрела на смущенную Сунь Мо. Она чувствовала себя ущемленной и все еще думала о том, как отомстить за Цю Юэ.

Вернувшись в свои покои, где ее ждала Дун Юэ, Сун Инъин, не в силах сдержать гнев, воскликнула:

— Этот Сун Миань! Его не только не наказали, так он еще и красавицу-наложницу получил! А бедная Цю Юэ пострадала ни за что! — она схватила шкатулку с драгоценностями и швырнула на пол горсть отборного жемчуга. Не успокоившись, она бросила еще несколько жемчужин.

— Госпожа, зачем вы так? — поспешила ее успокоить Дун Юэ. — Берегите свое здоровье.

— Цю Юэ так избили, а я ничего не могу сделать! Что теперь обо мне подумают? Я думала, мать вернется и накажет его, а она… взяла ему наложницу! — Сун Инъин, распаляясь все больше, высыпала весь жемчуг на пол. Дун Юэ поспешила собрать драгоценности, а потом налила госпоже чаю с финиками: — Госпожа, расскажите мне, что случилось.

Сун Инъин рассказала Дун Юэ о наложнице: — Разве это справедливо? Почему виновный получает награду? А ты видела, как Сун Миань сегодня смотрел на эту красавицу? Глаз не мог отвести! Меня от его похотливого взгляда чуть не стошнило. Я думала, он заступился за ту служанку, Мяомяо, потому что она ему понравилась. А теперь я понимаю, что все мужчины одинаковые, думают только о своем удовольствии. На такую простушку, как Мяомяо, он бы и не посмотрел.

— Я тоже так думаю, — сказала Дун Юэ. — Мяомяо, конечно, миловидная, но ей далеко до этой Сунь Мо. Скорее всего, молодой господин наказал Цю Юэ просто потому, что не любит, когда трогают его людей. Он просто защищал свою собственность. К тому же, я слышала от других слуг, что он к Мяомяо равнодушен. У меня есть одна идея, как вам отомстить. Только, пожалуйста, не наказывайте меня за это.

— Что за глупости? Говори, — ответила Сун Инъин.

Дун Юэ наклонилась к госпоже и прошептала ей что-то на ухо. Сун Инъин посмотрела на нее другими глазами:

— Дун Юэ, ты уверена, что это сработает?

— Я просто предложила. Решать вам. Но если госпожа узнает об этом, мне не поздоровится.

— Если Сун Мианю будет плохо, мне будет хорошо. Если мать будет ругаться, я тебя не выдам, не волнуйся, — заверила ее Сун Инъин, ударив себя в грудь.