Глава 4: Неожиданность (Часть 2)

Исходя из собственного опыта выживания, Соль знал, что в темноте, столкнувшись с непредвиденной ситуацией, слепо бежать или опрометчиво приближаться к неизвестной цели — крайне неразумно.

Поэтому, рухнув на землю, он мгновенно превратился в умершего от голода маленького бродяжку. Его безжизненно поникшая голова склонилась набок, естественно и удачно повернувшись в сторону главной улицы.

К сожалению, у этой поспешной маскировки все же был существенный недостаток: вокруг него не роились мухи и другие насекомые.

В безграничной тьме мир казался гнетущим и тяжелым.

Взгляд Соля из-под прикрытых век был устремлен на границу его темного зрения. Правая рука, казалось бы, естественно опущенная вдоль тела, слегка дрожала, а костяшки пальцев побелели оттого, что он крепко сжимал кинжал.

Тот, кто осмеливался бродить по улицам сейчас, определенно был не из простых. Соль приготовился, ожидая момента, когда незнакомец приблизится.

Возможно, для противника атака ребенка была бы просто смехотворной, но это был его единственный шанс нанести удар первым.

Шаги были нетяжелыми, то ускорялись, то замедлялись, иногда звучали нерешительно, словно идущий чего-то опасался. Конечно, возможно, он просто съел своего друга и вышел прогуляться.

Соль так и не был уверен, видел ли он кого-то. Зрение затуманилось от чрезмерного напряжения за короткое время.

Однако незнакомец, похоже, его не заметил. Судя по звуку шагов, он удалялся в сторону освещенной части главной улицы.

Давно Соль не ощущал присутствия другого человека на таком близком расстоянии. Это было одновременно и знакомо, и чуждо.

Даже когда тьма вокруг снова погрузилась в тишину, Соль продолжал неподвижно сидеть, прислонившись к стене.

Мальчик чуть старше десяти лет, как он, не смог бы дожить до сегодняшнего дня, полагаясь лишь на удачу.

Ему не на кого было положиться, он не был силен, как дикая собака, или жесток, как взрослый. Кроме как терпеть одиночество и осторожно собирать жалкие остатки еды, он мало что мог сделать.

Научиться выживать в таком возрасте было одновременно и удачей, и несчастьем.

Удачей — потому что он мог выжить сам и не умереть бесславно, как те неподготовленные юнцы.

Несчастьем — потому что, слишком рано столкнувшись со смертью, он был вынужден повзрослеть.

Терпение, осторожность, коварство, безумие… Слишком много положительных и отрицательных качеств невольно развивались в нем слишком быстро.

Неизвестно откуда подул ветер, неся с собой редкие капли дождя. В небе раздался глухой рокот грома — приближался ливень.

Соль медленно поднялся на ноги, позволяя ветру трепать полы его плаща и давно не стриженные, отросшие волосы.

Ему никогда особо не нравилась погода в южных краях, но сейчас это было не так уж плохо. Под прикрытием ливня его путь домой будет относительно безопаснее.

Через некоторое время ветер усилился, начал метаться по переулку, неся с собой все более густые капли дождя, которые, словно мелкие камни, били по лицу, мешая дышать.

Весь мир внезапно наполнился шумом, город наконец перестал молчать.

Здания скрипели под напором стихии, а ветер, прорываясь сквозь щели, выл, словно неупокоенные души.

Пора домой.

Соль глубоко вздохнул и бросился в бурю.

Он бежал быстро, плотнее кутаясь в одежду, больше не крадясь и не жалея сил.

Едва ощутимый вес в капюшоне за спиной напоминал ему: стоит только добежать до кладбища, и сегодняшний день снова станет чудом.

По дороге Соль бесчисленное множество раз оглядывался, но никого не видел.

Возможно, эта показная осторожность была бессмысленной, но если он оборачивался в тот самый момент, когда гремел гром, то мог увидеть молнию, раскалывающую темное небо.

В ее мгновенном бледном свете он мог ясно разглядеть очертания полуразрушенных зданий вдоль главной улицы, и весь мир на краткий миг обретал блеклые краски.

Хотя это длилось недолго, и смотреть сквозь пелену дождя было трудно, это была любимая часть бури для Соля.

В этот момент земля озарялась светом, и ничто больше не пряталось.

Это ощущение, когда взгляд мог свободно проникать вдаль, убеждало Соля, что он все еще жив, и этот мир тоже не умер.

Пройдя через главные ворота аббатства прямо на кладбище, Соль на мгновение спрятался за широким надгробием. Убедившись, что за ним никто не следит, он спустился в заброшенный колодец.

Едва он снял промокший плащ и повесил его сушиться на пустом месте, как в темном углу колодца внезапно раздался звук.

— Хлоп… хлоп-хлоп…

Казалось, кто-то стоял там и хлопал в ладоши. В тишине и пустоте колодца звук был невероятно отчетливым.

Неожиданность потому и называется неожиданностью, что она всегда происходит внезапно, в самое неподходящее время и в самом непредсказуемом месте. Например, сейчас.

Похоже, судьба все-таки приготовила для него достаточно опасностей.

После короткого, мучительного молчания Соль резко рванулся вперед, сжимая кинжал, и со всей силы ударил в тот угол. Без особых колебаний или паники, больше не осторожничая и не просчитывая.

Кто бы там ни был, это уже не имело значения. Соль прекрасно понимал, что, кроме собственной жизни, ему почти нечего терять.

Если он не сможет удержать даже это последнее убежище, защищающее от ветра и дождя, то, даже если ему удастся сбежать сейчас и вернуться к прежней бродячей жизни в могилах, с наступлением скорой холодной зимы он все равно станет лишь трупом у дороги.

Исход, по сути, не сильно отличался.

Кинжал с силой вонзился в грубую стену колодца, высекая в темноте несколько искр.

В тот момент, когда его темное зрение охватило угол, Соль не увидел там никакого врага. Но, не обращая внимания на боль в запястье от отдачи, он упрямо снова взмахнул оружием в пустом углу.

Кинжал без всякого сопротивления описал полукруг в тесном пространстве. Очевидно, здесь не прятался никакой искусный убийца или вор, владеющий невидимостью.

В тот момент, когда на лице Соля отразилось крайнее недоумение…

— Хлоп…

Звук раздался снова, на этот раз, казалось, прямо перед ним.