Глава 1 (Часть 1)

В день смерти Сун Чуи войска двух враждующих сторон застыли в последнем противостоянии.

Еще один шаг — и Сяохань захватит Бэйнин.

— Сецзы, узнаёте, кто это? — Император Бэйнина слегка изогнул губы, довольный своей пленницей.

Первая красавица Шанду, с выразительными миндалевидными глазами, одним взглядом могла обворожить любого.

Сидя на коне у подножия высокой стены, Су Цзянъань на мгновение задержал на ней взгляд.

Он узнал красное платье, расшитое замысловатыми узорами. Узнал и его хозяйку — свою законную жену, дочь генерала Сун, супругу наследного принца.

— Это госпожа Сецзы-Фэй, — осторожно напомнил первый министр Вэй Чжэн, стоящий позади. — Ваше Высочество… что нам делать?

Су Цзянъань, привыкший к хладнокровию, промолчал. На его лице не отразилось ни тени удивления.

Император Бэйнина внимательно смотрел на Су Цзянъаня, надеясь увидеть хоть каплю тепла в его пронзительном, холодном взгляде.

Но тщетно. В глазах Су Цзянъаня не было ничего, кроме ледяного безразличия.

Сун Чуи подалась вперёд, с отчаянием глядя на мужа.

Вот он, мужчина, за которого она когда-то вышла замуж, не раздумывая. Три года он её игнорировал, а теперь, когда её жизнь висит на волоске, он по-прежнему остаётся бесстрастным.

Три года…

Ей давно следовало понять, что этот человек любит только власть, и она ему безразлична.

Незаметно для себя Сун Чуи расплакалась. Превозмогая боль, она выдавила из себя:

— Су Цзянъань, я хочу задать тебе всего два вопроса.

— Когда ты отпустишь моего отца? И когда ты оставишь в покое мою семью?

В этот момент она окончательно потеряла надежду и открыто бросила ему вызов.

Император Бэйнина не стал бы прибегать к такой низкой тактике, используя женщину как заложницу, если бы не был в отчаянном положении и не знал слабых мест Су Цзянъаня.

Внешне он казался спокойным, но рука, сжимающая меч, дрожала. Он пытался оценить, насколько важна эта женщина для Су Цзянъаня.

Су Цзянъань любил свою страну, своих солдат, но был равнодушен к женщинам. Иначе как объяснить его трёхлетнее безразличие к такой красавице-жене?

Хладнокровие Су Цзянъаня могло означать лишь две вещи: либо эта женщина была его тайной любовью, либо он действительно был бессердечным.

Но у императора Бэйнина было стойкое предчувствие, что эта женщина… может стать его шансом на спасение.

Даже не прикасаясь к ней, он чувствовал изящество её фигуры, её красоту. Такую красавицу грех убивать, лучше оставить себе.

Почему же Су Цзянъань так холоден? Он ведь тоже мужчина.

Стоя на вершине стены, Сун Чуи с трудом закрыла глаза, сжимая пальцы в кулаки.

Она вспоминала три года своего замужества.

Все его обещания обратились в прах, как только он добился её руки.

Он сказал, что ему нужны солдаты, и она, не раздумывая, привела к нему десять тысяч воинов своей семьи.

В брачную ночь он арестовал всю семью Сун, включая её отца, обвинив их в измене.

Весь мир знал, что генерал Сун был преданным слугой императора. Настоящим предателем, замышляющим заговор, был сам Су Цзянъань, скрывающийся под маской добродетели.

Он не собирался отпускать семью Сун, не собирался отпускать её отца.

— Я хочу задать тебе последний вопрос… — окончательно разочаровавшись в нём, она наконец набралась смелости произнести слова, которые так долго не решалась сказать.

— Ты… ты действительно тот самый Юй Гэгэ, который спас меня, когда мне было пять? — её пылкий взгляд постепенно холодел. — Ты… ты обманывал меня всё это время?

Су Цзянъань натянул поводья, и его прекрасный конь встал на дыбы.

Управляя конём, он холодно посмотрел на неё.

— И тебе понадобилось столько лет, чтобы это понять? — на его лице не дрогнул ни один мускул.

Сун Чуи тяжело вздохнула, чувствуя невыносимую боль в сердце.

Все эти три года, несмотря на то, что он держал в плену её семью, её отца, она продолжала верить, что у него есть на то причины. Ведь Юй Гэгэ никогда бы так с ней не поступил.

Она и представить себе не могла, что «благодеяние», которое поддерживало её все эти годы, было лишь частью чудовищного заговора.

Это было подобно удару тысячи стрел.

— Су Цзянъань, ты всё это время прекрасно играл свою роль, — с горечью усмехнулась она, закрывая глаза.

Взглянув на высокие стены города, она прошептала:

— Отец говорил мне, что лучше умереть от собственного меча, чем от рук врага.

Пальцы Су Цзянъаня сильнее сжали поводья, оставляя на ладонях жгучие следы.

Его лицо исказилось, на руках вздулись вены. Он чувствовал, что ситуация выходит из-под контроля. Он поднял голову, глядя на развевающееся красное платье.

Мощная осадная башня с силой ударила в ворота, и те вот-вот должны были рухнуть.

Лучи заходящего солнца пробивались сквозь щели в стене.

Он сжал поводья, готовясь ворваться в город, как только падут ворота.

В тот момент, когда ворота рухнули, хрупкая женщина без колебаний прыгнула вниз.

Он протянул руку, чтобы поймать её, но было поздно.

*

Сун Чуи думала, что умрёт в холодном одиночестве. Никто не вспомнит о ней, никто не позаботится… Возможно, даже похоронить будет некому.

Но Су Цзянъань, уже въехавший в город, вдруг развернул коня и помчался обратно. Он осторожно поднял её окровавленное тело с холодной земли.

— Су Цзянъань, у меня к тебе последняя просьба, — ногти, покрытые алой краской, впились в его руку.

Её рот наполнился кровью. Собрав последние силы, она прошептала:

— Развод.

Она не хотела быть похороненной в родовой усыпальнице семьи Су. Она не хотела иметь с ним ничего общего даже после смерти!

Наконец, она глубоко вонзила ногти в его руку. — Если будет следующая жизнь, я желаю тебе сгинуть без следа!

Он не выпускал её из объятий, словно это тепло было последним в его жизни.

Он крепко прижимал её к себе, боясь раздавить.

— А Чу… — он замолчал, словно слова застряли у него в горле.

В ту ночь Сяохань одержал великую победу. Вся страна ликовала.

Только Су Цзянъань, обнимая жену, к которой никогда не прикасался, сидел у городских стен до самого рассвета.

Первый министр Вэй Чжэн, стоя в тени, наблюдал за изменившимся Сецзы, словно постигая какую-то великую тайну.

А Су Цзянъань, обернувшись, посмотрел на него взглядом тигра, готового к прыжку.

*

В середине зимы в комнате было тепло и уютно.

— Госпожа, хорошо ли вы спали? — спросила Афу, пухленькая служанка, подходя ближе и хлопая глазами.

Сун Чуи застыла, глядя на Афу и знакомую спальню в доме своей семьи. Её глаза наполнились слезами.

— Госпожа, вы всю ночь проплакали… — с недоумением произнесла Афу.

Почему она плачет и после пробуждения?

— Вы скучаете по матери?

Афу была крупной девушкой, и её тело заслоняло большую часть солнечного света.

— Хотя нет, госпожа, вы вчера звали госпожу, а еще генерала… — задумчиво проговорила служанка. — Вы всё время повторяли «семья Сун, семья Сун» и говорили, что отомстите за них!